Олофинская Евгения Георгиевна, 37 лет.
Родилась в Иркутской области. Имеет два образования: медицинское (1992, Владивостокский государственный медицинский университет) и психологическое (2004, ДВГУ). Недолго проработав на ректорской кафедре ВГМУ, занялась работой с персоналом — тренинги, коучинг. Четыре года назад открыла компанию ДВЦК «Партнер». Замужем. В 36 лет неожиданно для себя увлеклась спортом — горные лыжи, большой теннис. Дочь учится в художественной школе. Госпожа Олофинская к искусству также неравнодушна. Последнее яркое впечатление — фильм «Призрак оперы».
Если человек заболел бизнесом, то рано или поздно он наживет себе хроническое состояние. Симптомы общеизвестны: сначала ты трудишься с утра до вечера, учишься на собственных ошибках, создаешь нечто, а потом система начинает давать сбой, задор уходит вместе с мечтами о невероятных достижениях, и погрязаешь в рутине. Что делать? Лучше не запускать и при первых же подозрениях обратиться к специалисту. Может, наша «Персона» пропишет хороший рецепт? В прошлом медик, патологоанатом, она более пяти лет занимается бизнес-консультированием. Возглавляемый ею Дальневосточный консалтинговый центр «Партнер» сегодня является крупнейшей компанией в Приморье в данной сфере.
Извне и изнутри
— Как вы можете исправить дела в конкретном бизнесе, ну, например, в полуконтрабандной рыботорговле, о котором вы по определению знаете меньше, чем его руководитель?
— Во-первых, мы имеем дело с существующими схемами продаж или моделями управления, а они универсальны. Во-вторых, мы занимаем позицию извне, используя знания не только консультантов и бизнес-тренеров, но и практический опыт руководителей из самых разных сфер деятельности. Мы также предлагаем клиенту взглянуть на ситуацию с различных точек зрения — и это дает потрясающий результат.
— Где черпаете информацию?
— Везде: в библиотеках, в интернете, на семинарах в различных тренинговых компаниях. Мы находимся на пересечении самых разных сфер деятельности и получаем информацию изнутри, наблюдаем за развитием событий во времени, видим уникальные методы и подходы к решению практических бизнес-задач, которые еще нигде и никем не описаны.
— Сегодня на рынке Приморья около 30 тренинговых фирм. На каждом заборе — объявление о новом тренинге. Как в них, предлагаемых тренингах, не потеряться?
— На самом деле серьезных игроков на рынке не больше пяти-шести. Это те компании, которые далеки от использования заборов. Думаю, наши клиенты на подобный вид рекламы не реагируют. С другой стороны, у нас нет ни одной программы или имени ведущего, которыми я могла бы позволить себе украсить забор. Есть тренинги для массового потребителя, и они повсюду, наши программы адресованы конкретным людям, освещают вопросы, волнующие большинство руководителей, сотрудников: повышение уровня продаж и качества управления. Продукт у нас специфический — невидимый. Не всегда есть понимание в его необходимости. Многие думают: «Ведь обходились раньше без этого!» За некоторыми компаниями мы ухаживаем по два-три года, терпеливо ждем. Но когда они становятся нашими клиентами, начинают сожалеть о потерянном времени.
— Как боретесь с конкурентами?
— Уважительным отношением. Даже поздравляем с Новым годом. Давно хочу найти повод для того, чтобы начать встречаться, общаться. Клиентов же привлекаем качеством и стилем работы. Мы не обещаем чудес типа: «После нашего тренинга вы удвоите продажи!». Мы работаем достаточно консервативно: подробно расписываем план семинаров на год, используем проверенные методики, широко известные на Западе, привлекаем крупных специалистов. Мы, кстати, единственная компания в России, которая имеет в своем распоряжении собственный зал для тренингов. Мы открыты для клиента: информацию о нас можно узнать у любого из длинного списка тех, с кем мы уже работали. К тому же предлагаем специально разработанные эксклюзивные программы, которых больше ни у кого нет. Мы являемся единственной компанией, которая детально изучает свой рынок. Ежемесячно сканируем тренинговые и консалтинговые компании, и эта информация открыта как для клиентов, так и для всех интересующихся.
Амбиции плюс системное мышление
— Вы начинали одной из первых. Как вам пришла идея такого непривычного для России бизнеса?
— Я действительно была в самом начале развития данной сферы услуг во Владивостоке. В то время я ушла из медицины и не имела четкого плана действий. Решила дать себе время подумать, чем заниматься дальше. И единственным, на что я могла опереться, были мои организаторские амбиции, которые просились на волю, и та база, которую заложила во мне медицина, — сейчас это называют системным мышлением. В поисках себя стала посещать первые семинары и тренинги по развитию личности. Бизнес тогда переживал период первого роста, а позже — последствия дефолта. Потребность в грамотном менеджменте, в выстроенной системе продаж уже висела в воздухе. И наступил момент, когда я увидела свое поле деятельности — организацию процесса бизнес-обучения. Стала учиться сама привлекать профессионалов, и при поддержке своей семьи, друзей шаг за шагом пришла к открытию собственной компании.
— Надежды оправдались?
— Теперь я могу ею гордиться: наши тренинги и семинары ведут лучшие специалисты в России, их посещают известные во Владивостоке люди и заказывают крупные компании. Лично для себя я очень высоко ценю эту возможность — общаться с невероятно интересными людьми.
— Если сравнивать с мировой тенденцией, как развивается консалтинговый бизнес в Приморье?
— У нас тренинговый бизнес — это достаточно молодой вид услуг, а консалтинг пока находится большей частью в умах консультантов, это бизнес будущего. На Западе бизнес-образование осуществляется бизнес-школами при университетах либо авторскими центрами, дающими определенную технологию. Когда-нибудь в России мы тоже к этому придем, но не раньше чем через 7-10 лет. Сегодня во многих отечественных вузах уже преподают менеджмент, но, как правило, знания выпускников, а тем более их навыки далеки от практических задач коммерческих предприятий.
Скорость развития консалтинга определяется уровнем развития экономики. Все больше компаний вовлекаются в процесс, все больше руководителей осознают необходимость в сильном менеджменте на предприятии и необходимость инвестиций в профессиональный рост персонала, в повышение качества услуг. Уже присутствует тенденция перехода от открытых семинаров, в которых могут принять участие все желающие, к закрытым внутрикорпоративным. Будущее своей компании и себя я вижу в активной консультационной, проектной деятельности на Дальнем Востоке.
— Возможно ли, что популярность подобных услуг объяснима не столько эффективностью помощи бизнесу, сколько просто недостатком человеческого общения среди менеджеров и руководителей?
— Эффективность тренинговых, консалтинговых услуг давно уже проверена не только на Западе. На Дальнем Востоке масса предприятий, которые в годовом бюджете имеют статью расходов на обучение и консультационное сопровождение. Другое дело, что у местных бизнесменов действительно мало возможностей для общения. Некоторые из наших клиентов признаются, что не представляют себе нормальной жизни без семинаров, где они не только получают полезные навыки и нужную информацию, но и общаются с равными себе. Есть даже такой термин «семинарская болезнь». Особо рьяным поклонникам семинаров мы советуем посещать занятия не чаще чем раз в полгода, а направлять сотрудников не чаще одного раза в год.
Очень живая работа
— По соцопросам, россияне все сильнее хотят жить, как в Европе: меньше работать и больше уделять времени себе. Ваши тренинги, кажется, напротив, навязывают человеку идеологию подчиненности личных интересов интересам бизнеса. Нет ли здесь проблемы?
— Тренинги не навязывают никакую идеологию, а служат импульсом к более активной жизни, они мобилизуют человека, настраивают на оптимистический лад. В итоге у крайне занятого и загруженного работой руководителя появляются новые интересы, время и желание для отдыха.
— Необходимость сталкиваться с психологическими проблемами большого количества людей не порождает в вас цинизм?
— Я не стала циничной — эта работа слишком живая для цинизма. Здесь высока стоимость каждого действия и для заказчика, и для исполнителя. Более вероятно, что со временем приходит эмоциональная усталость. Пока удается с ней справляться. Помогает семья. И коллектив, в котором я живу и за который несу ответственность.
— Вы и ваши клиенты, надо думать, — обеспеченные люди. Как переживаете социальное расслоение, которое у нас порой так жестко проявляется?
— Переживаю. Проезжаю мимо студентов и пенсионеров, которые толпятся на остановках, и стараюсь не думать об этом. Что я могу сделать для проблемы, у которой государственные масштабы? Мы помогли купить компьютер в художественную школу, где учатся талантливые, увлеченные дети. Там преподают люди, которые думают только о детях и искусстве, — они никогда не смогут зарабатывать деньги. Я рада, что многие из наших клиентов тоже ощущают социальную ответственность и в меру возможностей помогают нуждающимся.
— О судьбе дочери, которая может всерьез увлечься неприбыльной живописью, не беспокоитесь?
— За нее я совершенно спокойна. При том, что она нестандартный и творческий человек, в свои 13 лет она имеет четкие представления о жизни и размышляет об окружающем мире как зрелый человек. А ее умению телефонных переговоров позавидует любой менеджер.
