Константин Дулов: «Сюда с радостью ехали со всего Союза»

При нем Владивосток вырос почти вдвое, стал превращаться из крупной военной базы в политический центр Советского Союза на Дальнем Востоке. Но оставался закрытым. В интервью корр. «К» бывший председатель горисполкома Константин Дулов рассказал, почему дальневосточники обозлились на Хрущева и за что ему лично было стыдно перед японцами.

— Город не случайно называли форпостом Советского Союза на Дальнем Востоке. Он изначально был построен и существовал до начала 60-х, в первую очередь, как база Тихоокеанского флота. Поэтому долгое время был закрытым. Но международная обстановка менялась, и к концу 50-х руководство страны пришло к выводу, что Владивосток надо развивать не просто как военно-морскую базу, но и как общественно-политический центр. 18 января 1960 г. вышло постановление правительства СССР «О развитии города Владивостока». Этот документ положил начало бурному строительству города.

— Постановление вышло после приезда во Владивосток Хрущева?

— Через три месяца. Однако после этого визита многие дальневосточники к Никите Сергеевичу стали плохо относиться. Он приезжал в октябре 1959 года. Перед этим ездил в Китай, но возвратился оттуда досрочно из-за срыва переговоров с Мао Цзедуном. Говорят, Мао хотел получить от СССР атомную бомбу. Но они не поладили, Хрущев назвал Мао «сталинистом», а тот Хрущева — «ревизионистом»...
В связи с его приездом собрался митинг на стадионе «Авангард». А в тот год была очень жаркая осень. И вот генсек выходит на трибуну в рубашке с расстегнутым воротом и закатанными рукавами и начинает выступать. Вот, говорит, в Москве скоро снег пойдет, а у вас тут жара. И живете вы от центра недалеко, скоро в стране появятся сверхзвуковые пассажирские самолеты Ту-144. Так что, учитывая разницу во времени, если вы отсюда в 10 часов вылетите, то в 12 будете уже в Москве. И вообще, у вас тут прекрасная природа... Хрущев уехал, а вскоре отменили дальневосточные надбавки к зарплатам. Конечно, такое не забудется...

— Зато потом началось строительство «Большого Владивостока».

— Для выполнения программы в феврале 1960 года было образовано Главное управление по строительству «Главвладивостокстрой». В 60-70-е годы в системе главка трудились 40 тыс. человек. Поражала быстрота, с которой решались вопросы. Главное управление создавалось на базе отдельных строительных организаций, которые уже существовали во Владивостоке. Но всем, кто когда-либо занимался строительством, было понятно, что на такой материально-технической базе проекты не воплотить. И поэтому первоочередной задачей стало создание производственной базы: уже в декабре 1960 года был введен в строй завод КПД-70 (позднее он стал называться ЖБИ-2). Еще через полгода был введен в строй КПД-35, и на базе этих двух заводов организовали домостроительный комбинат. Позднее к ним добавился КПД-210 (ЖБИ-1). К проектированию объектов Владивостока было привлечено 30 проектных организаций, в основном московские и ленинградские и плюс местные быстро развивались, особенно Приморграждан-проект.

— Как известно, Хрущев захотел превратить Владивосток во второй Сан-Франциско. Интересно, кто-нибудь кроме него самого понимал, что он хочет? Например, вы там были?

— Я побывал в Сан-Франциско уже после развала СССР. Видел город, бухту, мост через нее... Конечно, у нас «не хуже» не получилось. Мы только сейчас начинаем догонять передовые страны по строительным технологиям, а тогда строили так называемые «хрущевки». Но ведь это тоже было решение проблемы. Для тех, кто жил в коммуналках и бараках с удобствами во дворе, такая квартира была счастьем.

Когда начинали строить «Большой Владивосток», то население города было около 300 тыс. человек, а в 80-е — уже превысило 600 тысяч. Одно только управление СУ-17 в 1965 году ввело в строй 200 тыс. м2 жилья. Для сравнения: сейчас во всем Владивостоке вводится чуть более 100 тысяч в год. Причем раньше, когда подсчитывали введенное жилье, речь шла о жилой площади. А сейчас включают коридоры, балконы и т.д.

Тогда строго следили за качеством. Помню, на проспекте 100 лет Владивостоку, 55 строился первый в городе 9-этажный кирпичный дом. Когда строители выложили несколько этажей, то при проверке обнаружились отклонения от норм. Пришлось разобрать два последних этажа и строить заново. Был большой скандал.

— Откуда же брали кадры?

— Люди сюда с радостью ехали со всего Союза. Очень много было сталинградцев — они приезжали целыми бригадами, после того как закончили восстановление разрушенного в войну Сталинграда. Многие переходили в строительство из других отраслей, так как особое внимание уделялось созданию условий для привлечения и закрепления квалифицированных кадров. За 1960-61 годы для строителей было выделено 100 тыс. м2 жилья. Первые дома в микрорайонах временно отдавались под общежития для прибывающих из других регионов. Тогда и было введено правило, которое потом существовало почти все советское время: строители получали себе 10% от объема введенного жилья. Конечно, это привлекало очень многих.

Это было время надежд и энтузиазма. Конечно, были и негативные моменты, но в целом в людях ощущалось желание делать одно общее дело. Работали от души. Вскоре у нас появились Герои Соцтруда. Первым был экскаваторщик СУМ-1 Яхно.

— А такого, как в эпоху «стахановского движения», не было, когда в целях пропаганды одному человеку приписывали плоды труда всей бригады?

— Такая показуха заглохла ранее. Я ее немного застал в студенчестве, когда учился в Хабаровске. В то время в стране был известный каменщик Масленников, который выполнял за смену несколько норм. Он приезжал и в Хабаровск, пропагандировать передовые методы труда. Но у него было пять-шесть помощников, которые все буквально вкладывали ему в руки. Позднее, в середине 60-х, возникли так называемые «бригады коммунистического труда», и наши строители участвовали в этом движении.

Еще давали государственные премии. Лауреатами премий становились проектировщики, руководители и рабочие. Причем давали именно тем, кто в самом деле трудился. Например, когда в 1975 году решали, кому дать премию за постройку нашего драмтеатра, то людей из руководства города, которые очень хотели ее получить, отодвинули в сторону. А дали прорабу и рабочему.

— Когда строительство сбавило темп?

— Когда мощности стали распылять. У руководства края были задачи по развитию Приморья, и под давлением партийных органов «Главвладивостокстрою» начали поручать строительство объектов за пределами города. Это началось примерно с 1969 года. Потихоньку стали растаскивать по краю строительную технику, ресурсы, во Владивостоке программа стала сужаться. В конце концов даже сам «Главвладивостоксктрой» переименовали в «Приморсккрайстрой».

— В 1989-90 годах вы были главой Владивостока. Что запомнилось больше всего?

— В 1989 году впервые в истории Владивостока я совершил официальный визит в Японию. Тогда город был закрыт, но нас все время приглашали. Мэром Ниигаты был г-н Вакасуги, он же возглавлял местное отделение общества японско-советской дружбы. И с середины 80-х постоянно присылал приглашения. В Москве в МИДе реагировали просто: «Никаких визитов. И не ведите переговоров с ними». В 1989-м обстановка изменилась, право разрешать иностранные визиты передали краевым властям. Тогда председатель крайисполкома Валерий Луценко сказал мне готовить делегацию. Принимали нас прекрасно, а нам самим было неудобно.

Мы прибыли на пароходе «Кондопога», стареньком лесовозе, предназначенном к списанию, но слегка подкрашенном по поводу визита. И вот мы на ржавой посудине подходим к Ниигате, а нас встречают белоснежные красавцы катера с водометными устройствами, из которых хлещут разноцветные струи воды. На берегу оркестр в белой форме, работники муниципалитета, мисс Ниигата, жители и т.д. Я потом выступал с лекцией о Владивостоке в мэрии, дал интервью японскому телевидению. Пообещал, что первым городом-побратимом Владивостока будет Ниигата. Так и получилось.