Давно уже стало модно праздновать Хеллоуин, пугая друг друга, рассказывая различные страшные истории. А ведь таких историй немало и в Приморье. Об одной из них пишет деловой еженедельник «Конкурент».
Легенда гласит, что в Малой Кеме (село Тернейского района) есть крепость. Построили русские на том месте дом, легли спать и слышат, как кто-то в бубен бьет и пляшет. Вышли — никого нет. Легли вновь спать, и снова кто-то в бубен бьет и пляшет. Так продолжалось каждую ночь. Тогда русские разобрали дом и переселились в другое место. А играли в бубен и плясали души, которые были побиты там, в войне с сильными сородичами. Это было очень давно.
Первыми поселенцами в этих местах стала семья из 6 человек староверов Бортниковых. Путешественник-исследователь Владимир Арсеньев, посетивший их в 1907 г., отмечал неизъяснимый страх, присутствующий в их поведении: «Захватив детей, женщины убежали в избу и заперлись на засовы. Когда мы проходили мимо, они испуганно выглядывали в окна и тотчас прятались, как только встречались с кем-нибудь глазами».
Страх был основным синонимом ныне пустынных, но некогда довольно обжитых мест Малой Кемы. В 1909 г. по царскому переселению сюда прибыло еще восемь первых семей. И не удивительно, что они сразу же открыли здесь храм покровителя воинов святого Архангела божия Михаила. Ведь ту легенду переселенцы, сами испытавшие ее действие, слышали здесь постоянно. Храм Архангела Михаила просуществовал здесь до 1917 г. И был недавно восстановлен под тем же именем.
Так что же за битва произошла здесь? Чьи павшие воины будоражат Терней до сих пор? Вот что говорят древние сказания о борьбе удэге с маньчжурами на реке Кеме: «Раньше жило много удэге. Пришли другие люди, не то маньчжуры, не то китайцы, и стали строить крепости. Везде они настроили укрепления. Орочи стали бояться и решили перебить маньчжур. Стали они ковать стрелы каждый день как можно больше. Стали женщины шить каждый день Богдо и Помпу. Вот ночью орочи нарубили много палок в рост человека и на вершины их надели головные уборы. Пошли орочи и стали стрелять маньчжур стрелами. Маньчжуры стали тоже стрелять по чучелам, а орочи обошли с другой стороны и оттеснили их в море. Всех перебили, а двое убежали. Маньчжуры распустили слух, что удэге — все равно черти, едят сырое мясо и ничего не варят. Едят сырую рыбу. По снегу глубокому идут и не тонут в нем. Лодки делают из бересты, плавают по камням и не ломают их. С тех пор не приходили сюда больше маньчжуры, побросали они свои крепости».
А вот что гласит другое предание о сражении орочей на реке Такеме (Большой Кеме): «Раньше на реке Такеме жили одни только орочи. Но вот с юга пришли какие-то другие неизвестные люди и начали всюду копать землю. Эти новые люди стали обижать орочей: всю рыбу, которую ловили они, мясо, которое добывали они на охоте, — все силою отбирали пришельцы. Долго терпели орочи, но наконец решили отделаться от своих притеснителей. Стали они ковать себе стрелы каждый день в большом количестве. Стали женщины шить орочскую одежду и головные покрывала. Когда все было готово, орочи собрались вместе, нарубили палок в рост человека, поставили их в кустах и надели на них одежды и головные уборы. Ночью орочи со всех сторон обошли чужой лагерь. Когда стало светать, они пустили стрелы. Чужие люди заметили в кустах чучела, приняли их за живых людей и стали стрелять в эту сторону. Много врагов тогда было убито. Оставшиеся в живых испугались и побежали к морю.
Тут, за камнями, на самой дороге устроена была засада. Сразу напали на них орочи и всех почти перебили, спаслись только двое. Они вплавь перебрались через реку и убежали в свою сторону. Там беглецы рассказали о случившемся. Они говорили, что орочи не люди, а черти, что стрелы их не берут, что они не имеют веса, снег глубокий их не задерживает, они не проваливаются и ходят поверх него, что лодки свои они делают из бересты, плавают по камням и не ломают их, что они не знают, как разводить огонь, и потому мясо и рыбу едят сырыми. Потом орочи услышали, что с юга опять идет к ним много народа; испугались они, взяли свои лодки, посадили в них своих жен и детей и ушли на север».
У самих китайцев и корейцев также сохранилось немало преданий о воинах-призраках. Вот, например, что до сих пор повествуют Китайские хроники о таких воинах: «В третьем году Хэцин (564 г.) в Цзиньяне (провинция Шаньси) распространились беспочвенные слухи о воинах-призраках. Дабы отогнать их, люди изо всех сил били в медные и железные предметы. А в двадцать третьем году Чжэньюань, в шестом месяце, когда император находился в Восточной столице, люди пугали друг друга воинами-призраками и бежали, не зная, где найти пристанище, толпились повсюду, дрались и наносили друг другу увечья и раны. Сперва воины-призраки появились в южном течении реки Ло, вызвав невообразимые беспорядки на улицах и рынках, после чего постепенно добрались и до северного течения реки. Когда они переходили реку, в воздухе стоял такой ужасающий грохот, словно это двигались тысячи и десятки тысяч колесниц в сопровождении конницы и пехоты. Но внезапно все стихло. Каждую ночь они два или три раза пересекали реку. Император выразил свое чрезвычайное неудовольствие и приказал колдунам и заклинателям умилостивить их жертвоприношениями; после этого на берегу реки Ло каждую ночь выставляли яства и вино».
Имеют ли все эти легенды долины Кема под собой как историческое обоснование, так и мифологическую основу? «Места мелкозернистых серых песчаников, сильно замшистых и заваленных целыми грудами снесенных деревьев, которые в беспорядке свалились в воду и торчат оттуда своими ветвями и корнями; в местах десятков верст пожарища, где обгорелые пни деревьев, как разрушенные кресты могил обширного кладбища; ни звука, мертвое, безмолвное, невыразимо унылое и печальное место смерти…» Так зловеще описывал эти места горный инженер Восточно-сибирской горной партии Д. В. Иванов в своих путешествиях по Сихотэ-Алиню в 1895 г.
А вот что писал полицмейстер Шкуркин, в 1897 г. обследуя реку Лифуцзин (Павловка): «6-го июня, утром, двинулись далее. Дорога скоро пошла по берегу реки, пока не уперлась в отвесный утес, и нам пришлось лезть на гору, чтобы обойти это место. Далее долина расширялась, образуя так называемую «кладбищенскую долину». После осенних и весенних палов на голой черной земле видна масса костей оленей, коз, изюбрей и даже медведей. Это, по объяснению одного их старожилов, останки погибших животных во время необычной снежной зимы в начале 70-х годов».
Нужно сказать, что район устья Малой Кемы и отстоящей от нее на 7 верст Большой (Великой) был местом довольно активной жизнедеятельности и судоходства местного населения. И сегодня здесь сохранились остатки городищ-укреплений: Малая Кема, Кемское-Скалистое, Кемское-Морское, Кемское-Долинное. Древнее городище Малая Кема, например, являлось крепостью, охранявшей дорогу с юга Приморья на Север, идущую по побережью. Находясь в устье, оно также являлось портом (и до сих пор там есть работающая пристань). Здесь и произошло сражение между «сильными и слабыми сородичами».
Отголоски этого сражения находим у Владимира Арсеньева в 1902 г. в его записи разговора с местным тазом: «Это было очень давно. Время совсем старое. Мой отец и дед не помнят этого, не видели, а только слышали об этой истории от других людей, когда сами были ещё маленькие. Раньше орочи жили дальше на севере, а здесь на Судзухе жили другие люди. Это были не китайцы, а какой-то другой народ. Они постоянно дрались с гаулями (корейцами), которые приходили к ним с запада. Они строили дороги, копали землю и делали канавы.
Тогда простых людей не было — все были солдаты; ружей у них тоже не было; дрались копьями, стрелами и ножами. Они постоянно ходили по дорогам целыми толпами. Один раз на реку Кема пришло много солдат: сто — больше, а потом к ним приехал начальник, и с ним пришло ещё столько же воинов. Долго они стояли на одном месте и все копали землю и на горах и внизу возле самой реки Кемы.
Один раз ночью пришли гаули: их было очень много. Тихонько они окружили крепость и вдруг все сразу подняли страшный крик, а сами не выходили из лесу. Те люди, что были внутри укрепления, зажгли смоляные факелы. Тогда гаули пустили стрелы»…
Далее речь старика была прервана его женой: «Чего разболтался! Не говори, а то потом, может быть, еще худо будет!» Старик умолк…» Но легенды об этом сражении и воинах-призраках остались до сих пор.
Остатки именно этого сражения можно видеть сейчас в долине и отголоски бубнов погибших воинов слышать в сохранившихся преданиях о приморской Вальхалле — небесном чертоге, месте, где до сих пор живут души погибших воинов. Герои, попавшие сюда, развлекались тем, что каждое утро, с пением петухов, выходили на бой между собой, но в полдень все раны заживали и герои садились за стол на пиршество. С пением петухов бой возобновлялся. Вальхалла отождествлялась с бесконечностью адских мук.
Юрий УФИМЦЕВ
