Одной из самых древних профессий, сохранившихся до сих пор, является профессия ныряльщиц за жемчугом, ракушкой, осьминогами. В Японии эта профессия и сегодня является символом страны, как и гейши. Женщин-ныряльщиц в Японии называют амо, в Корее — хэнё — «русалка». Но мало кому известно, что такие женщины-ныряльщицы жили и в Приморье в глубокой древности. А во Владивостоке до 1922 г. даже существовал рынок, на котором можно было за 100 руб. приобрести такую русалку, называемую по-местному «баба-нерпа».
А. И. Разин, обследовавший побережье Приморья в 1924–1928 гг.: «Местные корейцы собирают:
1. Белую ракушку — бякхап — мактру. Жемчужины в мактре попадаются довольно часто, иногда по 20 штук на сотню раковин. Изредка встречаются и черные. Старики-корейцы твердо убеждены, что жемчужины продолжают расти и умножаться в количестве, если их сохранить в рисовой пудре, завернутой в вату.
2. Устрицы — гулл. Необыкновенно большие по долине устрицы находятся в бухточке Наездник (залива Славянка), здесь они часто достигают гигантских размеров. Длина — 31,1 см, ширина — 10,2 см.
3. Мидия — черная ракушка-шеп. Южнее мыса Тавайза (бухта Муравьиная) у известковых печей 6 августа 1925 г. после сильного шторма была выкинута такая масса мидий, что китайцы в течение 2–3 часов набрали их 18 кулей. Жемчужина попадается редко. Один рыбак за три года лова добыл только три жемчужины.
4. Морской гребешок — баб-де-гай. Лов производится с китайской «шампуньки», лодки китайского типа в 1–1,5 т водоизмещения, пользуясь помощью паруса или приводя лодку в движение только юлой. В 1919–1920 гг. гребешок вылавливался с помощью корейских ныряльщиц-водолазов. Они занимались не только добычей гребешка, но и ловили мидию, трепанга и т. д. Благодаря ловкости, способности глубоко нырять, продолжительное время находиться под водой даже холодной осенью корейцы называли ныряльщиц «баба-нерпа».
Целый ряд русских рыбопромышленников, видевших работу водолазов–женщин, описывают ее так: «Ловить моллюска отправляется в промысловой лодке кореец с несколькими женщинами. В местах промысла он расставляет на якоря по числу водолазов пустые, запаянные со всех сторон банки. Каждая женщина производит лов вблизи своей банки с якорем. Собранные гребешки во время ныряния складываются сначала в сумку, подвешенную сбоку, а когда водолаз выныривает на поверхность, чтобы подышать, то собранную добычу складывает в сетяной мешок, привязанный под плавающей банкой. Кореец же, оставаясь в лодке, наблюдает за ходом работы, сонно покуривая свою длинную трубку.
Отдыхать и погреться женщины выбираются на лодку через 1–2 часа беспрерывной работы в воде. В настоящее время эти женщины-водолазы встречаются по побережью залива очень редко. Находясь теперь в семьях, они бросили свою тяжелую профессию.
В 1919 г. завезено было их несколько партий, и даже, как уверяет целый ряд русских рыбопромышленников, со стороны иностранных предпринимателей были предложения продать их (видимо, как водолазов) по 100 руб. за женщину-водолаза, при условии групповой покупки».
Корни профессии ныряльщиц в Приморье уходят далеко в глубь истории. Свидетельством тому являются найденные уже в наше время на Валентин-перешейке древние фигурки женщины-осьминога и женщины- кальмара. А вот существовали ли в Приморье настоящие русалки? Окончательного ответа на этот вопрос нет до сих пор. Но определенные свидетельства их присутствия имеются.
В глухой приморской тайге есть могила. Надпись на ней гласит: «Гладченко Н. Е. Р. 1875., ум. 1950. Участник восстания на броненосце «Потемкин» и партизанского движения на ДВ».
Это могила известного в Тернее Никиты Гладченко, которого все здесь звали не иначе как «король морей». Также известного и как рассказчик различных баек о всевозможных существах, с которыми он встречался на акватории Японского моря во время своей службы и работы.
По просьбе корр. «К» журналист из Тернея Надежда Лабецкая связалась с бывшим жителем Тернея и родственником Гладченко Виктором Выголко, ныне проживающим в Иерусалиме. Пацаном он слушал истории Гладченко и подтвердил, что тот рассказывал о русалках. Виктор Выголко прислал следующее письмо: «Король морей» в нашей семье был уважаемым человеком. Я уже не помню всего, о чем рассказывал Гладченко. Но запомнились три таких «чудовища»: морские коровы, русалки и птица с человеческим лицом. Он рассказывал, что однажды вся команда корабля с ужасом наблюдала за тем, как из воды выпрыгивали морские коровы и мычали, а русалки плыли за судном и пели нежными голосами. Помню, как моя старшая сестра Валентина еще спросила: «А кто такие русалки?» «Это водяные женщины, у которых вместо ног хвосты, как у рыб», — ответил он.
В другой раз он рассказал нам о страшной птице. Когда однажды их пароход (дальнего плавания) проходил мимо какого-то острова, из него вылетела огромная птица с человеческим лицом. Она облетела корабль на низкой высоте и удалилась. Тогда это мы воспринимали как сказки, но у меня в памяти осталось это навсегда, и, уже будучи взрослым, я часто думал: откуда Гладченко взял все это? Ведь тогда о чудесах не писали… Сам придумал? Вряд ли. И я решил, что это не пустой звук, не выдумка. Вероятно, есть еще что-то в природе, чего мы пока не знаем. Ведь позднее начали часто писать об НЛО, о снежном человеке, о параллельных мирах и пр.».
Так ли уж невероятны истории «короля морей»? Отнюдь нет. Обратимся к древним доисторическим китайским официальным хроникам: «Когда посланные для преследования Гуна войска Ван Ци дошли до крайних их восточных пределов (т. е. в Приморье), он спросил у одного старика, живут ли люди к востоку, за морем. И старик ответил, что однажды люди этой страны, отправившиеся на лодках для рыбной ловли, попали в сильный ветер, в течение нескольких десятков дней носились по волнам и наконец нашли на востоке один остров, где жили люди, но язык их был непонятен. По их обычаю каждый год в седьмом месяце брали девушку и топили в море, принося в жертву. Еще рассказывают, что посреди моря есть также страна, где живут одни женщины и нет мужчин. И еще рассказывают, что однажды нашли холщовое одеяние, принесенное морским течением; оно напоминало одежду людей Срединного государства (Китая), но рукава имели длину в три чжана (2 метра). Однажды нашли также разбитое судно, которое прибило волнами к морскому берегу, и человека, у которого на шее с обратной стороны было еще второе лицо, и взяли его живым, но языка он не понимал, пищи не принимал и умер. И все эти страны находятся посреди моря, к востоку (от Приморья) …»
Появлялись свидетельства о приморских русалках и позднее. 5 мая 1854 г. фрегат «Паллада» вошел в акваторию устья реки Туманган (Туманная). «После обеда я смотрел на берега, мимо которых мы шли: крутые, обрывистые скалы, все из базальта, громадами теснятся одна над другой. Обрывисто, круто. Горе мореплавателям, которые разобьются тут: спасения нет. Если и достигнешь берега, влезть на него — все равно что на гладкую отвесную стену. Нигде не видать ни жилья, ни леса. Бледная зелень кое-где покрывает крутые ребра гор… — писал пассажир фрегата. — Часа два назад, около полуночи, Крюднер вдруг позвал меня на ют послушать, как дышит кит.
— Я, кроме скрипа снастей, ничего не слышу, — сказал я, послушавши немного.
— Погодите, погодите… слышите? — сказал он.
— Право, нет; это манильские травяные снасти с музыкой…
Но в это время вдруг под самой кормой раздалось густое, тяжелое и продолжительное дыхание, как будто рядом с нами шел паровоз.
— Что, слышите? — сказал Крюднер.
— Да, только неужели это кит?..
Вдруг опять вздох, еще сильнее, раздался внизу, прямо под нашими ногами.
— Что это такое, не знаешь ли ты? — спросил я моего фаворита, сигнальщика Федорова, который стоял тут же.
— Это не кит, — отвечал он, — это все водяные: их тут много! — и с пренебрежением махнул рукой на бездну, повернувшись к ней спиной, сам вздохнул немного легче кита.
18 мая мы вошли в Татарский пролив. По ночам иногда слышали визг: кто говорит — сивучата пищат, кто — тюлени. Похоже на последнее, если только тюлени могут пищать, похоже потому, что днем иногда они целыми стадами играют у фрегата, выставляя свои головы, гоняясь, точно взапуски, между собою. Во всяком случае, это водяные, как и сигнальщик Федоров полагает».
Но русалка во Владивостоке все же появилась. Хотя и ненадолго. В июне 2003 г. мэрия города установила в воде Спортивной гавани бетонное изваяние русалки, сделав ее неофициальным символом города. Русалка стала красоваться на рекламных проспектах, буклетах. Но в 2010 г. «хрупкое женское тело» не выдержало — зажатое со всех сторон льдами, оно раскололось, а весенний ледоход разрушил памятник, остатки которого теперь покоятся на двухметровой глубине.
Юрий УФИМЦЕВ, специально для «К»
